Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа] - Картер Браун

— Обри не станет возражать?

— Конечно нет! — Она нервно закусила губу. — Вы опять за свое, мистер Бойд!

— Почему вы не зовете меня Дэнни? Похоже, мы скоро станем друзьями!

— У нас чисто деловые отношения, — отрезала она, — и надеюсь, наше общение будет недолгим.

— Так уходит мечта, — грустно заметил я. — Работая у Крюгера, я часто представлял себе: вот я сижу в своем офисе, и вдруг входит дама. Красивая и хорошо одетая. Ну, совсем как вы. Мы с минуту болтаем, потом она вскакивает с кресла и со словами «возьми меня» идет ко мне, на ходу сбрасывая одежду. — Я тяжело вздохнул. — Вы все испортили, миссис Блэр. Взгляните еще раз на мой профиль. Вы уверены, что он вас не возбуждает?

Она уже опять была на ногах.

— Я заеду за вами завтра в десять утра, мистер Бойд, — проговорила она холодно. — Со мной будет Обри.

— На поводке? — спросил я, но она не удостоила меня ответом.

Я проследил за тем, как она специально покачивала бедрами, пока шла к двери. На этот раз она не остановилась.

После ухода миссис Блэр я выдвинул верхний ящик, чтобы убедиться, что чек еще там. Он был на месте. Может быть, «Сыскному бюро» суждено процветать?

Второй клиент прибыл через десять минут после ухода первого. Похоже, бизнес мой шел в гору. Этот посетитель не потрудился постучать. Он просто вошел в дверь и закрыл ее за собой. Пинком. Он был высок и хорошо сложен. Лицо довольно худое, с прямым тонким носом. Мне не понравились ни тонкая линия его губ, ни бледность лица. Впрочем, я никогда не увлекался мужчинами.

Закуривая сигарету, я смотрел, как он подошел к креслу, в котором только что сидела миссис Блэр. Он резко опустился в него и холодно уставился на меня.

Мы разглядывали друг друга несколько секунд, потом я спросил:

— О’кей, что вам нужно?

— Вы новичок в своем деле, мистер Бойд? — наконец спросил посетитель.

Голос у него был высоким, и в нем проскальзывали визгливые нотки.

— Да, — ответил я. — Но у меня недостаток опыта искупается увлеченностью.

— Эта увлеченность не доведет вас до добра, мистер Бойд, если вы не будете благоразумны.

Я посмотрел на него с нескрываемым восхищением.

— Слушайте! — завопил я. — Вы чертовски правы! Ваше имя, случайно, не Конфуций?

— Чувство юмора тоже полезное качество, — сказал он тем же тоном. — Надеюсь, оно не изменит вам и после моих слов, мистер Бойд.

— Я постараюсь, — заверил я его.

Он встал и направился к столу, вроде бы неторопливо, но как-то слишком уж быстро очутился передо мной, так склонившись, что его рыбьи глаза оказались в шести дюймах от моего лица.

— Несколько минут назад здесь была актриса, — проговорил он. — Что она хотела?

— Актриса? — удивился я.

— Эдель Ромнин, — бросил он нетерпеливо. — Или она вам представилась Эдель Блэр?

— Надеюсь, вас не разочарует то, что я вам скажу, Конфуций. Не суйте свой нос в мои дела, а заодно уберите и остальные части вашей персоны из моего офиса. Или вас вышвырнуть?

— Эдель играет по-крупному, — сказал он спокойно. — Слишком круто для такого, как вы, Бойд. Вам придется очень плохо. Если она вам заплатила, оставьте деньги себе. Просто забудьте о ее существовании, после того как получите кругленькую сумму по чеку. Она не будет вас беспокоить, это я вам обещаю.

— Если вы ведете ее финансовые дела, то ей пора найти другого помощника. Кстати, как это вы до сих пор не сорвали голос?

— Видимо, придется доказать вам, что я говорю на полном серьезе, Бойд, — тихо произнес он.

Похоже, эта мысль доставляла ему удовольствие.

— Вы не прихватили с собой мой гороскоп? Теперь я понял. Вы не Конфуций, вы Таурус-бык.

Я не принимал его всерьез, и это было ошибкой. Он небрежно вынул правую руку из кармана и двинул мне ею промеж глаз.

Кресло перевернулось, увлекая меня за собой. Я лежал и лениво раздумывал, не из Калифорнии ли привезен красный туман, заливавший все вокруг. Но долго думать мне не пришлось. Его пальцы схватили меня за ворот и приподняли на колени. Потом он ударил опять в то же место, умело, жестоко. Медный кастет придавал ему силу лягающегося мула. Непроглядный мрак окутывал меня со всех сторон, и я лежал словно на дне океана. В тысяче футов надо мной мерцал слабый свет, и я поплыл к нему и через столетия достиг поверхности.

Мне понадобилась пара минут, чтобы подняться на колени, и, наверное, еще пять минут, чтобы встать на ноги, держась за край стола. В офисе я был один.

Посреди нового ковра растекалась лужа чернил. Кожаная обивка кресел была вспорота ударами острого ножа. Столь же умело изуродовали и крышку стола.

Я выдвинул ящик и увидел, что чек миссис Эдель, аккуратно порезанный на квадратики, превратился в кучу конфетти. Это заставило меня подумать: а не был ли мой второй посетитель тем самым психом, которого надо засадить в больницу. Впрочем, если мы встретимся снова, сказал я себе, ему потребуется не психиатр, а гробовщик.

Глава 2

— Что случилось с вашей мебелью? — спросила миссис Блэр.

— Я отдал ее в ремонт. В конце концов, она простояла тут целый день, а эта современная мебель быстро теряет вид. И чек ваш я потерял.

— Чек я вам выпишу другой, — бросила она небрежно. — Разумеется, после того, как приостановлю выплату по первому. А это Обри.

Обри был высоким и плотным, с волнистыми каштановыми волосами, карими глазами, густыми каштановыми усами. Он улыбался, показывая отличные зубы.

— Как поживаете, мистер Бойд? — Его рукопожатие было сильным и уверенным. — Эдель считает, что вы можете справиться с нашей деликатной проблемой, и я, поверьте, буду вам благодарен.

— Благодарность миссис Блэр исчисляется девятью тысячами — вот это я понимаю.

Обри взвизгнул, как собака, и я было решил, что его мучает головная боль, такая же нестерпимая, как у меня, но потом понял, что он смеется.

Миссис Блэр посмотрела на часы.

— Мы уже опаздываем, — поспешно сказала она. — Если мы собираемся попасть на репетицию, надо поторопиться.

— Неплохо придумать историю моей дружбы с Обри, если кто-либо полюбопытствует.

— Хорошая мысль, — кивнул Обри.

— Обри учился в Йеле, — сказала она. — А вы где учились, мистер Бойд?

— В детективном агентстве Крюгера. И раз мы с Обри старые друзья, он должен называть меня Дэнни.

— Конечно, Дэнни, — кивнул он. — В прошлом году я отдыхал в Палм-Спрингс, и мы могли познакомиться там.

— Почему бы и нет, — согласился я. — А от чего вы там отдыхали?

— От Нью-Йорка. — Он слегка нахмурился. — А зачем такая многозначительность, старина?

— Я подумал, что вы, может, где-то работаете.

Он опять засмеялся своим странным смехом, похожим на визг:

— Работа занимает чересчур много времени. Я живу на проценты и играю немного на бирже. А дел у меня хватает.

— Охотно верю, — сказал я.

— Значит, договорились, — оборвала Эдель. — Можно ехать.

Я потрогал синяк на лбу.

— Только не очень быстро, — попросил я. — У меня с утра голова не в порядке.

— Не больше, чем вчера, — заметила Эдель и холодно улыбнулась.

В «кадиллаке» Обри мы добрались до места за полчаса. Склад располагался в Ист-Сайде и вполне подходил для хранения трупов. Судя по запаху, кому-то уже приходила в голову такая мысль.

Посреди огромного помещения на пыльном цементном полу стояли мужчина и женщина. Другие мужчина и женщина сидели на старом ящике и наблюдали за ними. Мы направились туда, и звук наших шагов отозвался глухим эхом.

— «Офелия! О, нимфа…» — Мужчина запнулся и повернул голову к нам. — Кстати, о нимфах, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Вот здесь жена моя, Эдель, мой сын и гость-пришелец. Зачем пришли вы?

— Привет, — натянуто сказал Обри. — Хочу представить тебе своего приятеля, Дэнни Бойда. Он большой поклонник твоего таланта и до смерти хочет познакомиться с тобой.

— До смерти? Тогда я не буду мешать вам умереть, Дэниел. У нас есть роль для призрака.

— Пригласите меня, как только вам понадобится исполнитель на роль бездарного актера, — сказал я, пожимая старику руку.

У Николаса Блэра было лицо стареющего идола. Длинные черные и все еще густые волосы падали ему на один глаз. Нос был длинный и прямой, подбородок раздвоенный и решительный. Лишь подойдя почти вплотную, можно было увидеть седые пряди, мешки под глазами и глубокие морщины — в гриме на сцене он наверняка выглядел моложе.

— Позвольте представить вас остальным, Дэниел, — проговорил он своим мощным, раскатистым голосом. — Познакомьтесь, вот человек без души, мой продюсер Вернон Клайд.

Клайд, сидевший на ящике, был лыс и, судя по выражению его лица, страдал от язвы желудка.

— Мое почтение, — пробормотал он и сделал вялый жест рукой в мою сторону.